Первый пейнтбольный турнир

Хочу поведать вам историю моего первого турнира — турнира, который вы увидите глазами шестнадцатилетнего пейнтболиста. Но сначала я бы хотел немного рассказать о себе. Я играю в пейнтбол с 11 лет. С игрой меня познакомил отец. Пейнтбол крепко связал нас. Думаю, отцу такое наше взаимопонимание доставляет все же больше радости, чем мне.

Первый турнир по пейнтболу

Итак, продолжаю историю. В мой шестнадцатый день рождения я вступил в команду The Green Machine («Зеленая машина»). Парни из команды пару раз выстрелили в меня шутки ради и сказали, что я принят. К тому моменту я тренировался с ними уже около года, поэтому знал все упражнения, коды и штрафы за нарушение правил. Но я ни разу не был на турнире.

В конце месяца мне предстоял дебют. В клубе Sgt. York’s Friendly War Games в Пенсильвании проводился чемпионат США по пейнтболу (конечно, уровень пейнтбола в Америке не может сравниться с Владивостоком). У нас в команде было две пятерки, но не было запасных. Отец записал меня в заявку, «чтобы я начал набираться опыта», но сказал, что поиграть мне, возможно, не удастся. Но я все равно был захвачен перспективой побывать на турнире. Турнир проводился в воскресенье, а команда уезжала в субботу утром. Но я не смог поехать с ними, так как был занят: родители поручили мне кучу дел по дому. Поэтому мы с отцом выехали уже после обеда. По дороге мне пришлось выслушать лекцию отца обо всех турнирных правилах и всех ситуациях, с которыми он как игрок и судья сталкивался за последние 10 лет своего пейнтбольного опыта.

Я время от времени кивал и улыбался, притворяясь, что мне интересно. Но я был слишком взволнован мыслью о предстоящем турнире, чтобы прислушиваться к его словам.

Приехали в наш первоклассный мотель (там был туалет и водопровод, за что я и называю его первоклассным). В мотеле встретили троих наших, они недавно вернулись с осмотра полей. Мы расспросили их о том, что они видели. Они, перебивая друг друга, начали рассказывать. Минут через пять я уже не пытался вникнуть в то, что они говорили.

Осмотр полей

Они ушли. Мы бросили вещи в номере и сами пошли осматривать поля. Однако когда мы пришли в клуб, все уже расходились. Два наших товарища по команде сообщили нам, что мы пришли слишком поздно и поля уже закрыты для осмотра. Потом предложили нам поужинать с ними.

Обсуждение тактики за ужином

Мы согласились. При упоминании о еде я почувствовал, что голоден. Во мне всего 65 кг при росте метр восемьдесят, но аппетит у меня прекрасный. Половина игроков команды уехали куда-то, и я увидел их снова только на следующий день. Другая половина, включая меня, отправилась ужинать. Сдвинув столы, мы обсуждали тактику для каждого поля. Наши товарищи по команде сообщили, что полей всего пять. Все поля располагались в ряд, а по одной границе проходила необычайно высокая насыпь. Решили использовать стандартную тактику. Обсудили также действия в некоторых возможных ситуациях на турнире.

Отбой

За ужином я основательно заправился мясом, а заодно получил немало информации о некоторых аспектах предстоящей игры. Вместе с отцом мы вернулись в мотель в 8.30 вечера. В девять отец уже спал. Вообще-то дома он ложится спать в 8.30, но в тот день, наверное, был слишком взволнован и заснул позже. Почти сразу же после того как отец заснул, к нам заглянул Пэт, один из наших товарищей по команде, и настоятельно порекомендовал мне быть в постели к 9.30. Он сказал, что все уже легли и что я тоже должен хорошо выспаться.

После того как он ушел, я закончил подготовку пейнтбольного снаряжения. Затем уселся за домашнюю работу, которую надо было сделать к понедельнику. Через пять минут я понял, что доказать параллельность двух прямых или решить уравнение с сопряженными корнями мне сегодня не удастся. Голова была забита пейнтболом. Я лег спать.

Пять тридцать утра. Уже? Мне показалось, что я спал всего минут десять. Отец разбудил меня: «Вставай, сынок, уже полшестого, в восемь у нас первая игра».

Слова «уже полшестого» эхом отдавались у меня в голове, и я рассмеялся при мысли о том, что встаю в такой час. К собственному удивлению, я умудрился не только встать, но и принять душ, одеться и в шесть выйти к машине. Если бы я так волновался в школе, то не спал бы на первых четырех уроках и меня бы не оставляли за это после занятий.

Быстро позавтракав в кафе по пути, мы прибыли на клубную парковку чуть раньше семи утра. Я удивился, обнаружив, что большинство игроков уже на месте и готовы к игре. Припарковавшись рядом с машинами остальных наших игроков, мы занялись подготовкой снаряжения, сидя на заднем сиденье нашего OJ Bronco.

Собрание капитанов

Моя история началась в 7.00, когда состоялось собрание капитанов. Хоть я и не был капитаном, все равно по строгому приказу моего родителя отправился на собрание послушать правила. Почти все они были простыми и привычными. Я был поражен, узнав, что наказанием за затирание и игру после поражения является удаление «один плюс два» (то есть удаляют и нарушившего правила игрока, и двух ближайших к нему игроков) либо, по выбору команды, начисление гигантского количества штрафных очков.

Услышав все это, я немного занервничал. Не поймите меня неправильно, я играю честно. Но я испугался, что попадут в баллон, который я ношу за спиной, или еще куда-нибудь, а я не смогу понять, попали в меня или нет. Я не привык запрашивать проверку для себя. Но в голове у меня отпечаталось, что, если у меня возникнут сомнения, мне придется запросить проверку. Нервы?

Я начинал уже по-настоящему нервничать и рвался в бой. Но в то же время меня не покидало ощущение, что сыграть мне так и не удастся, ведь я всего лишь запасной игрок. Я пытался убедить себя, что все-таки попаду в игру.

Первая игра

Подходило время первой игры, а мой маркер показал слишком высокую скорость — 350 футов в секунду (около ПО м/с). Пытаясь выяснить, в чем проблема, я разобрал его. Я не знал, что у одного из наших, Уолтера, та же неприятность с маркером. Мой маркер представлял собой множество отдельных деталек, когда Пэт, капитан, спросил, не смог бы я сыграть. Я охотно вышел бы на поле и без маркера, но Пэт предпочел ввести в игру кого-то другого. Когда я устранил неполадку, игра уже началась. Я готов был рвать на себе волосы. Мне следовало подготовиться заранее. Ко второй игре Уолтер отрегулировал маркер, и на протяжении всего дня замены ему больше не требовалось. Обе наши команды сразу оказались в рядах лидеров. Мы боролись за первые места в дивизионе, поэтому шанс на то, что я все же сыграю, неуклонно сокращался.

Возможность сыграть

Мой час настал, когда наши «Красные» «слили» четвертую и пятую игры. Стало очевидно, что в двойку лидеров дивизиона они не попадают. К тому моменту я ждал возможности сыграть уже в течение шести часов. Выйдя на поле, я ужасно нервничал, даже дрожал. В мозгу крутилось: «Сомневаешься — запрашивай проверку. Постарайся уцелеть». Раздался свисток. Я бросился на свою позицию. Обвел взглядом расстилавшееся впереди пространство. Заметил двух противников метрах в сорока. Далековато, но я все равно открыл огонь. Шары падали рядом с игроками, не причиняя им никакого вреда.

Широко открытые глаза

Спрятавшись за дерево, я залез в рюкзак и вытащил горсть шаров. Засыпая их в лоадер, я смотрел вперед, как и полагалось. Но, снова запустив руку в рюкзак, я на секунду опустил глаза и не видел, как ко мне подобрался противник.

Он открыл огонь. Я скорчился за деревом, но было слишком поздно: о мой лоадер разбился шар. Проверив пятно, я объявил себя пораженным. Судья снял с меня повязку, и я поспешно покинул поле, ругая себя за глупую ошибку. Я поклялся искупить свою вину.

Отец, как и положено доброму и любящему напарнику, сказал мне, что все в порядке и я сделал все, что мог. Я слабо улыбнулся в ответ и пробормотал: «Спасибо, пап». А про себя продолжил: «…за поддержку. Я очень ценю ее, но сейчас уходи». Ту игру мы проиграли, но не только из-за моей оплошности. У нас были и другие ошибки, главная из которых заключалась в том, что с самого начала игры мы потеряли связь друг с другом.

Город брызг

Выходя на вторую игру, я напомнил себе, что должен использовать все свои возможности и остаться в живых. В этот раз я проявил себя намного лучше, чем в первой игре. Где-то в середине игры меня «придавили» за хиленьким укрытием, а мой маркер пришел в полную негодность. Я возился с ним и одновременно увертывался от шаров противника. Мне удалось продержаться довольно долго, а затем игра пошла с тройным количественным превосходством противника.

Невероятно, но до меня либо долетали только брызги, либо шары рикошетили. Рядом стоял судья, я то и дело запрашивал проверку, а он снова и снова повторял: «Чист!» Я был так забрызган белой краской, что стал похож на снеговика. До конца игры оставалось около минуты, когда меня, наконец, поразили в голову. Ковыляя с поля, я пытался оценить ситуацию сквозь линзы, ставшие почти полностью непрозрачными. Я увидел, как противники захватили и водрузили флаг. Я знал, что у меня осталась только одна игра.

Последний шанс

Вернувшись в машину, я извел рулон бумажных полотенец на то, чтобы восстановить нормальный цвет камуфляжа, маркера и маски. Команда разрешила нам с отцом сыграть последнюю игру вместе. Дэн дал мне свой 68-Automag. Готовясь к игре, я сказал себе: «у меня остался последний шанс стать героем».

Перед игрой продумали тактику: Крис занимает холм, отец располагается слева от него, я — за деревом посередине, Марк — справа от меня, а Гарри отправляется плескаться в ручей. Все готовы. Раздался свисток. Я рванул к своему дереву. Пытался всмотреться в сумрак леса, но ничего не мог разглядеть. Марк двинулся вперед, я последовал его примеру.

Спортивный пейнтбол

А потом метрах в 15-ти от себя я увидел флаг. Рядом на холме Крис отстреливался от двоих противников. Отец пришел ему на помощь, и вдвоем им удалось «застрелить» одного из нападавших. Я закричал отцу: «Прикрой меня!» — и помчался за флагом. Потом услышал, как с вершины холма противник орет: «Он у флага! Он у флага!» Я действительно подбежал к флагу, но потянул сразу за оба края, и флаг остался на месте. Я потянул еще раз, и опять безрезультатно.

Потянул в третий раз, теперь уже за один край, и, наконец, захватил флаг. Под градом шаров перебежал в укрытие. Отец с Крисом выбили парня, стрелявшего в меня. Гарри за это время успел пройти вверх по ручью и вступить в перестрелку с защитником вражеской базы. Марк уже выбыл. Затем стрельба прекратилась, и Гарри икнул мне, что «убил» еще одного. Я рванул к нашей базе и водрузил флаг, судья проверил меня и свистком возвестил о конце игры. У меня на лице сияла улыбка, которую не смог бы убрать даже пластический хирург.

Снова присоединившись к товарищам по команде, я сказал, что не сделал ничего особенного, и старался не слишком обнаруживать свою гордость. Игроки команды в это время донимали моего отца вопросами, почему он такой жмот и не может купить мне Automag. После хронографирования я уже ног под собой не чуял от счастья. Это был только первый пейнтбольный турнир, а мне удалось захватить флаг и проявить себя перед командой.

Отец

По дороге домой отец сказал мне: «Я горжусь тобой, сынок. Ты сделал все, что мог, и без чьей-либо подсказки…» В этот раз я его даже послушал (для разнообразия).

Эпилог

В конце истории, отец сдался и купил мне Automag, но я должен был внести половину его стоимости сам. Сейчас я все еще играю в нашей команде. В ту ночь после турнира я отлично выспался.

Добавить комментарий

Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *